Глава ExxonMobil Даррен Вудс заявил Financial Times, что компания не планирует возвращаться в Россию и сейчас ведёт с российскими властями переговоры только о речь сейчас идёт исключительно о компенсации убытков и выходе из бизнеса, оценённых в $4,6 млрд, а не о новых вложениях или проектах. Ранее я писал о том, как возникла эта тема.
Как я писал, согласно Указу президента, компания ExxonMobil может вернуть свою долю в проекте «Сахалин-1», если выполнит условия. Среди них — обязательство содействовать снятию санкций против России, заключить контракты на поставку нужного иностранного оборудования и технологий, а также перевести средства на счёт проекта в российском операторе. Это деньги на расходы на закрытие и консервацию месторождений, если консорциум выходит из участия накопленных на специальном ликвидационном счёте ExxonMobil по соглашению о разделе продукции. У индийской ONGC, имеющей, как и ExxonMobil, 30% в проекте, было начислено примерно $1,4 млрд).
Причем Указ фактически был рассчитан на перспективу смягчения санкционного режима, причем он предусматривает время для восстановления участия иностранного совладельца до конца 2026 года. Но пока не видно, что ExxonMobil к этим шагам готовы.
Здесь непонятно, радоваться или горевать. Соглашение по Сахалину было крайне не выгодно России. Это было последнее не расторгнутое соглашение среди других аналогичных грабительских соглашений о разделе продукции. Но с другой стороны, жалко, что иностранные компании, несмотря на супер-выгодные условия, не хотят возвращаться.
